Госпремия съела Нобеля

[aequans]

А ну-ка брысь!
Куда ты прёшься?
Не евтушись!
Не вознесёшься!

«Магаданская правда», 1968 год

Помимо параллелей - вообще всякое интересное по сабжу, что иначе боюсь потерять.

[aequans]

Два довольно известных текста с общим мотивом.

[+] Евтушенко

* * *
Сквер величаво листья осыпал.
Светало. Было холодно и трезво.
У двери с черной вывескою треста,
нахохлившись, на стуле сторож спал.
Шла, распушивши белые усы,
пузатая машина поливная.
Я вышел, смутно мир воспринимая,
и, воротник устало поднимая,
рукою вспомнил, что забыл часы.
Я был расслаблен, зол и одинок.
Пришлось вернуться все-таки. Я помню,
как женщина в халатике японском
открыла дверь на первный мой звонок.
Чуть удивилась, но не растерялась:
«А, ты вернулся?» В ней во всей была
насмешливая умная усталость,
которая не грела и не жгла.
«Решил остаться? Измененье правил?
Начало новой светлой полосы?»
«Я на минуту. Я часы оставил».
«Ах да, часы, конечно же, часы...»
На стуле у тахты коробка грима,
тетрадка с новой ролью, томик Грина,
румяный целлулоидный голыш.
«Вот и часы. Дай я сама надену...»
И голосом, скрывающим надежду,
а вместе с тем и боль: «Ты позвонишь?»
...Я шел устало дремлющей Неглинной.
Все было сонно: дворников зевки,
арбузы в деревянной клетке длинной,
на шкафчиках чистильщиков — замки.
Все выглядело странно и туманно —
и сквер с оградой низкою, витой,
и тряпками обмотанные краны
тележек с газированной водой.
Свободные таксисты, зубоскаля,
кружком стояли. Кто-то, в доску пьян,
стучался в ресторан «Узбекистан»,
куда его, конечно, не пускали...
Бродили кошки чуткие у стен.
Я шел и шел... Вдруг чей-то резкий окрик:
«Нет закурить?» — и смутный бледный облик:
и странный и знакомый вместе с тем.
Пошли мы рядом. Было по пути.
Курить — я видел — не умел он вовсе.
Лет двадцать пять, а может, двадцать восемь,
но все-таки не больше тридцати.
И понимал я с грустью нелюдимой,
которой был я с ним соединен,
что тоже он идет не от любимой
и этим тоже мучается он.
И тех же самых мыслей столкновенья,
и ту же боль и трепет становленья,
как в собственном жестоком дневнике,
я видел в этом странном двойнике.
И у меня на лбу такие складки,
жестокие, за все со мной сочлись,
и у меня в душе в неравной схватке
немолодость и молодость сошлись.
Все резче эта схватка проступает.
За пядью отвоевывая пядь,
немолодость угрюмо наступает
и молодость не хочет отступать.
1957

[+] Вознесенский

Человек надел трусы,
майку синей полосы,
джинсы белые, как снег,
надевает человек.

Человек надел пиджак,
на пиджак нагрудный знак
под названьем «ГТО».
Сверху он надел пальто.

На него, стряхнувши пыль,
он надел автомобиль.
Сверху он надел гараж
(тесноватый - но как раз!),

сверху он надел наш двор,
как ремень надел забор,
сверху он надел жену,
и вдобавок - не одну,

сверху весь микрорайон,
область надевает он.
Опоясался как рыцарь
государственной границей.

И, качая головой,
надевает шар земной.
Черный космос натянул,
крепко звезды застегнул,

Млечный Путь - через плечо,
сверху - кое-что еще...

Человек глядит вокруг.
Вдруг - у созвездия Весы
вспомнил, что забыл часы.

(Где-то тикают они,
позабытые, одни?..)

Человек снимает страны,
и моря, и океаны,
и машину, и пальто.
Он без Времени - ничто.

Он стоит в одних трусах,
держит часики в руках.
На балконе он стоит
и прохожим говорит:

«По утрам, надев трусы,
НЕ ЗАБУДЬТЕ ПРО ЧАСЫ!»

[aequans]

Евтушенко - поэма "Братская ГЭС" - 1964-1965

Вознесенский - поэма "Зодчие", 1959
Там есть слова:

И завтра ночью блядскою
в 0.45
я еду
Братскую
осуществлять!

Контекст строк таков - отец Вознесенского принимал участие в строительстве Братской ГЭС.
То есть - это абсолютно вознесенский материал.
Но поэму написал Евтушенко. Как будто по обязанности.

Примерно с середины 70-х гг. поэт не переиздавал это сочинение полным текстом, включая, однако, отдельные главы его в новые поэтические сборники, и говорил, что исторический материал оказался для него неподъемным грузом.

[aequans]

Да, пока не забыл.

Мои основные источники - книги из ЖЗЛ.

Скрытое содержимое

Вы должны быть зарегистрированным пользователем, чтобы прочитать это содержимое.

Доверять этому материалу полностью не могу.
Один пример.

Вознесенский, к чести поэта, не раз повторял: не отрекусь ни от одной своей строки. Даже если заблуждался — каждая была искренней, и честной. «Не буду зачеркивать бо́льшую часть своей жизни. Я при советской власти не каялся, когда у меня находили антисоветчину, и за советчину каяться не намерен. Меня ни та ни другая цензура не устраивает. Видеть в русском XX веке один ад или одну утопию — занятие пошлое. Когда тебя спросят, что ты сделал, — ссылок на время не примут».

Вы заметили этот момент выше?

ночью блядскою

1959

Как такое может быть?
А никак.

Я раскопал скан книги Вознесенского, изданной в шестидесятые. Там есть эта поэма. И там стоит "ночью тряскою". Как по мне - этот вариант более удачен - в нём есть движение, а не просто указание на беспорядочные половые связи лиргера.

В общем, что бы там Вознесенский ни говорил, а отрекаться от строчек ему доводилось. С какой целью - другой вопрос. Но ни авторы, которые так свои поступки идеализируют, ни исследователи, которые не делают при этом оговорок, не заслуживают иного отношения читателя, кроме критического. Я так думаю.

[aequans]

Лица.
Фото - из википедии.


Бе́лла (Изабе́лла) Аха́товна Ахмаду́лина (тат. Белла Әхәт кызы Әхмәдуллина; 10 апреля 1937, Москва, РСФСР, СССР — 29 ноября 2010, Переделкино, Ленинский район, Московская область, Россия) — русская поэтесса, писательница, переводчица, одна из крупнейших русских лирических поэтесс второй половины XX века. Член Союза российских писателей, исполкома Русского ПЕН-центра, Общества друзей Музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина. Почётный член Американской академии искусств и литературы. Лауреат Государственной премии Российской Федерации и Государственной премии СССР.

(первая жена Евтушенко)



Зо́я Бори́совна Богусла́вская (род. 16 апреля 1924 года[1], Москва, СССР) — советская и российская писательница, прозаик и эссеист, драматург, литературный критик, искусствовед. Автор ряда культурных проектов в России и за рубежом. Заслуженный работник культуры Российской Федерации (2019), почётный член РАХ.

(и единственная - Вознесенского)

[aequans]

Пара слов о названии темы.

Оба наших фигуранта не просто хотели получить Нобелевку, но имели на то реальные шансы.

В 1987 году нобелевским лауреатом станет Иосиф Бродский. Никто, включая, кажется, и самого лауреата, не заметит, что последние фразы из его речи в Шведской Королевской академии окажутся вариацией на тему… юношеской «Параболической баллады» Вознесенского. Той самой, про огненно-рыжего Гогена и траекторию судьбы. Той, которую читал, прощаясь в Лондоне с Томасом Элиотом в 1964 году, ослепительный Лоуренс Оливье: «Сметая каноны, прогнозы, параграфы, / несутся искусство, любовь и история — / по параболической траектории! В Сибирь уезжает он нынешней ночью. / А может быть, все же прямая — короче?» Сравните, впрочем, сами этот параболический абзац из речи Бродского: «Конечно, это чертовски окольный путь из Санкт-Петербурга в Стокгольм, но для человека моей профессии представление, что прямая линия — кратчайшее расстояние между двумя точками, давно утратило свою привлекательность. Поэтому мне приятно узнать, что в географии тоже есть своя высшая справедливость».

Идут к своим правдам, по-разному храбро,

червяк — через щель, человек — по параболе.

Сами же слова объясняются просто. Вознесенский считал, что присуждение ему Госпремии лишило его шанса получить Нобелевку. Поскольку с нашей госпремией в активе Нобеля уже не дадут. О чём и написал.

Нет Лермонтова без Дарьяла.
В горле от пуль першит.
Стою меж веков — дырявый,
мешающий целиться щит.

Спасибо за вивисекции.
Нельзя, говорят, узнать
прежнего Вознесенского
в Вознесенском-75.

Госпремия съела Нобеля.
Не успели меня распять.
Остался с шикарным шнобелем
Вознесенский-75.

К чему умиляться сдуру?
Гадать, из чего был крест?
Есть в новой архитекстуре
Архитекстор и Архитекст.

Полностью: https://magazines.gorky.media/znamia/20 ... zhdya.html

Так ли это? Вот кусочек интервью с Константином Кедровым, он вроде как подтверждает.

[+]

- Кедров выдвинут в номинанты Нобелевской премии. В 2003 году и сейчас. У Нобелевки много закулисы?
- Они с чего начали? С того, что не дали премию Льву Толстому. С ума, что ли, сошли?! Додумались запросить из России рецензию. А здесь Толстой -примерно, как мы с тобой: персона нон грата, хулиган. Дальше: Нобелевскую премию умудрились не дать Набокову.
- С Вознесенским произошло нечто подобное?
- Ходят слухи, что помешала Госпремия. Я посмотрел по времени, получается: Госом выбили Нобелевку. А вот Бунин... Мне сказала вдова великого философа-богослова Аза Алибековна Тахо-Годи: "Костя, что же вы сидите и ничего не делаете? Бунин, когда узнал, что его выдвинули на соискание Нобелевской премии, каждый год слал туда свои произведения на английском языке. Сам переводил и отправлял. Надо действовать!" Но я по природе своей - Обломов. Если бы я действовал, я бы, наверное, сейчас три Госпремии имел!
- Бунин, получив Нобелевку, быстро ее истратил?
- Ну, душка, просто прелесть! Все раздал этой эмигрантской голытьбе. Остальное прокутил. Я к нему даже подобрел. За то, что он называл футуризм хулиганством, я к нему относился прохладно. Но когда узнал, как он с Нобелевкой распорядился, расположился к нему чрезвычайно.

Ну а Евтушенко принадлежат следующие строки:

Не ради премий Нобеля
я к людям шел с объятьями.
Мне было надо много ли? —
чтоб люди стали братьями.

Интервью одесскому журналисту Александру Левиту для еженедельника «События и люди» Евтушенко дал 6 октября 2008 года.

[+]

«— Евгений Александрович, вы номинируетесь на Нобелевскую премию. Зачем, простите, она вам нужна?

— Скорее всего, я ее не получу, хотя очень хотелось бы. А если получу, то мне она очень пригодится. По совершенно простым писательским соображениям. Такая премия вызывает интерес к перечитыванию, переосмыслению автора. Скажем, до получения колумбийским писателем Габриелем Гарсиа Маркесом Нобелевской премии в Америке было продано всего несколько сотен экземпляров романа “Сто лет одиночества”, а после уровень продаж подскочил моментально до 300 тысяч. Это просто помощь писателю в популяризации его творчества.

Тем не менее я совершенно на этом не зациклен и не думаю об этом. Разумеется, очень признателен людям, которые меня поддержали. Горжусь тем, что Всемирный конгресс русскоязычного еврейства, объединяющий евреев 27 стран мира, выдвинул меня на Нобелевскую премию по литературе. Я тронут, потому что у истоков этой организации стояли люди, которые вышли из гитлеровских концлагерей. Это люди, о которых я писал.

Некоторые интерпретируют премию как номинацию за “Бабий Яр”. Но это номинация за разные произведения: “Наследники Сталина”, “Братская ГЭС”, “Хотят ли русские войны”. За патриотизм, который немыслим без патриотизма всечеловеческого, и за мою постоянную борьбу в поэтической форме против шовинизма и ксенофобии.

Поймите, мне не надо дополнительной славы. Мне как писателю грех жаловаться — меня перевели на 72 языка. Я получил от жизни столько, сколько, наверное, и не заслуживаю. Нобелевская премия может поэта сделать хуже, а лучше — нет.

— У вас ведь есть уже одна нобелевская награда…

— Вы даже об этом знаете! (Улыбается.) Действительно, весной нынешнего года моя деятельность была отмечена Нобелевской медалью — отличием Людвига Нобеля (изобретатель и меценат, старший брат и деловой партнер Альфреда Нобеля). Медаль Людвига Нобеля была учреждена намного раньше, чем всемирно известная премия Альфреда Нобеля, — в июле 1888 года в Петербурге. Раз в пять лет ею отмечались наиболее достойные. Правда, затем эта церемония как-то заглохла, лет на сто… В современной России кавалерами медали были академик Наталья Бехтерева, международный гроссмейстер Марк Тайманов, балетмейстер Юрий Григорович. Вместе со мной награды получали экс-чемпион мира по шахматам Анатолий Карпов, писатель Чингиз Айтматов и балетмейстер Владимир Васильев. <…>

— Судьба подарила вам и знакомство с Иосифом Бродским. Насколько я знаю, это были сложные взаимоотношения…

— Бродский — великий маргинал, а маргинал не может быть национальным поэтом. Сколько у меня стихов о том, что придет мальчик и скажет новые слова, а пришел весь изломанный Бродский».